| Здесь можно найти нужные ноты | Здесь можно найти книги по музыке и искусству |
всего 924 голоса |
всего 470 голосов |
А почему джаз?
Ваша корзина пуста
Сады Армиды
Автор анализирует музыкальный театр в неразрывном единстве танца и пения, балета и оперы, музыки и слова, характерном именно для Франции. В этой книге вы прочтете все самое важное о французском музыкальном театре барокко. От «Комического балета Королевы» (1581) до последней оперы Рамо «Бореады» (1764), от Ренессанса до века Просвещения — таковы временные рамки повествования.
Где же барокко? Повсюду. Тоска по утраченному идеалу, которую будут называть то Олимпом, то Аркадией, — вот истинный источник лиризма французского барокко. Опера и балет в поисках чаемого совершенства бьются между истиной и мнимостью... Книга написана живым, красочным, легко воспринимаемым слогом, который позволяет усваивать сложные построения без напряжения. Предназначена для всех читателей, интересующихся музыкальным театром и историей мировой культуры в целом.
Из рецензий на книгу:
В то время как Европа давно уже переживает настоящий бум барочной оперы, у нас последняя все еще числится по разряду экзотики. Причем менее всего известна у нас французская барочная опера, как раз и составляющая главный предмет этой книги. Впервые на русском языке появился труд, в котором прослежен весь путь французской барочной оперы от зарождения (Люлли) и до завершения (творчество Рамо), данный в широком культурном и историческом контексте. Автор уделяет внимание не только музыке, но и либретто барочных опер, подробно освещает вопросы, связанные с их исполнением и сценическим воплощением.
И конечно, большое место отведено балету, в ту эпоху связанному с оперой тесными, почти неразрывными узами. Многие имена и факты впервые в отечественном искусствознании становятся достоянием читателей, многие наблюдения и выводы автора книги наверняка заинтересуют и французских исследователей. Однако при всей несомненной научной ценности "Сады Армиды" — это еще и качественная литература, написанная живым русским языком и в увлекательной форме, читающаяся иногда почти как роман. Хотелось бы, чтобы на эту книгу обратили книгу также и практики музыкального театра — прежде всего режиссеры и дирижеры.
Потому что, погрузившись в эти волшебные "сады", трудно не проникнуться их ароматом и атмосферой, а проникнувшись - не захотеть попробовать собственные силы на этой заповедной территории. И может быть, наконец, и на наших сценах появятся Люлли и Рамо, Шарпантье и Кампра, Монтеклер и Маре, Муре и Мондонвиль...
Стоимость доставки Заказать книгу обычным письмом
.png)
Вместе с этой книгой обычно покупают:
Это интересно:
Суламифь Мессерер. Мне хочется жить!..
Как-то моя старшая сестра Эля спросила маму, кого из детей она больше всего любит. Мама ответила: "У меня десять пальцев на руках, какой ни порежешь — одинаково больно!" В нашей семье было десять детей. Правда, двое: Пнина и Моисей умерли еще в отрочестве. О Пнине родители часто вспоминали, ставя ее мне в пример.
Елена Образцова. Воспоминания о детстве
Воспоминания детства для Лены навсегда связаны с войной и блокадой. С первого дня отец ушел на фронт, семья до конца зимы 1942 года оставалась в осажденном Ленинграде. Весной 1942 года Лена с матерью и бабушкой были эвакуированы по Ладожскому озеру в городок Устюжну Вологодской области, где они жили до лета 1945 года.
Кирилл Кондрашин. О великих музыкантах
Я не знаю, как играет сейчас Артур Рубинштейн. Ему теперь уже более 90 лет. Мы с ним выступали лет восемь назад. Он в апостольском возрасте. Мне говорили, что он скрывает свой возраст. Во всяком случае — светлейшая голова, знание множества языков и чистый разговор по-русски. Восторженность необыкновенная. О музыке он говорит взахлеб.
Лев Маркиз. Смычок в шкафу
Толпа разъяренных оркестрантов, отталкивая друг друга, рвалась внутрь. «Кирилл Петрович, что это?!» — в недоумении спросил я. «Кримплен!» — мрачно и односложно ответил Кондрашин». 1 марта 1981 года я прилетел в Вену, оставив за спиной пару сотен друзей в аэропорту Шереметьево и пять десятков лет жизни в России со всеми мыслимыми и немыслимыми радостями и горестями.
Слушать музыку:
Сергей Рахманинов — Сборник
Для гармонического языка его музыки характерно многообразное претворение колокольных звучностей. Творческое наследие Рахманинова включает различные жанры, однако центральное место в нём принадлежит фортепианным произведениям. Рахманинов — один из величайших пианистов мира. Феноменальная техника, виртуозное мастерство были подчинены в игре высокой одухотворённости и яркой образности выражения.
Клод Дебюсси — Греза
Клод Дебюсси сочинял в стиле, который часто называют импрессионизмом, термином, который он никогда не любил. Дебюсси был не только одним из самых значительных французских композиторов, но также одной из самых значительных фигур в музыке на рубеже XIX и XX веков; его музыка представляет собой переходную форму от поздней романтической музыки к модернизму в музыке XX столетия.
Густав Малер — Симфония №8
При жизни Малера его музыка часто недооценивалась. Симфонии Малера именовались "симфоническими попурри", их осуждали за стилевой эклектизм, злоупотребление "реминисценциями" из других авторов и австрийских народных песен. Высокую композиторскую технику Малера не отрицали, но его обвиняли в том, что бесчисленными звуковыми эффектами и применением грандиозных оркестровых составов он пытается скрыть свою творческую несостоятельность.
