Здесь можно найти нужные ноты | Здесь можно найти книги по музыке и искусству |
всего 968 голосов |
всего 477 голосов |
сольфеджио программы
Для его светлости Вольфганг написал пасхальную кантату, получившую высочайшее одобрение. Он сочинил две симфонии для князя фон Фюрстенберга, за которые ему заплатили. Переложил четыре сонаты Шоберта и Баха в концерты для клавесина и исполнил их в присутствии архиепископа, и тот заметил, что они достойны Гайдна. Но вершиной удачи был заказ, полученный от Марии Терезии написать музыку для празднеств в честь бракосочетания ее дочери Марии Иозефы с неаполитанским королем Фердинандом. Вольфганг ощущал большой прилив сил, он отдохнул и жаждал новизны. И он готов был сочинить для императрицы все, что она пожелает, хорошо бы, правда, она остановила свой выбор на опере.
Папа получил отпуск на условиях, о которых его предупреждал граф Арко. Вся семья с нетерпением ждала поездки. Они выехали в Вену, полные радужных ожиданий. Но не успели явиться ко двору, где Вольфгангу должны были указать, какую писать музыку, как в городе вспыхнула эпидемия оспы.
Через неделю стала известна еще одна печальная новость. Папа собрал их в тесной гостиной квартиры, которую они снимали в доме ювелира, и объявил:
Леопольд не ответил, его терзали другие заботы.
Вольфгангу тоже нездоровилось. Голова горела, а руки были холодны как лед. Но скажи он об этом, и его тотчас увезут из Вены, а он не хотел уезжать. К тому же страшила мысль, что он опять заболел, разве не хватит с него страданий, перенесенных в прошлую поездку? Вольфганг сел упражняться за дорожный клавесин, хотя голова раскалывалась от боли, а руки совсем окоченели. Но едва он, с трудом шевеля пальцами, взял несколько аккордов, как хозяин попросил его прекратить игру: двое его младших детей тоже заболели и нуждались в покое. Это же хозяин сказал и Папе, когда тот попытался заглянуть к детям и посмотреть, что с ними: в детскую никого не пускали.
Папа навестил всех своих знакомых и всюду слышал одно: в Вене свирепствует оспа, особенно косит детей.
Оспой переболела половина всех детей в городе. Из них половина умерла, а половина выживших осталась изуродованной на всю жизнь.
Когда Леопольд узнал, что дети хозяина покрылись красными пятнами, они спешно покинули квартиру. Вольфгангу сделалось совсем плохо, и он пожаловался Папе. В отчаянии Леопольд увез семью в Брно, подальше от Вены. Но оспа пришла и в Брно. Тогда Моцарты выехали в Оломоуц, где у Леопольда среди знати были знакомые, в надежде, что там они окажутся в безопасности.
Однако из боязни заразы никто из оломоуцских аристократов не решился принять Моцартов. Все комнаты в лучших гостиницах были заняты состоятельными беженцами из Вены. Леопольд с трудом раздобыл комнату в убогой гостинице под названием «Черный орел». Но спасения не было. Лицо Вольфганга покрылось красными пятнами, он никого не узнавал.
Леопольд уложил сына в постель и, оставив на попечение дрожавших от ужаса Анны Марии и Наннерль, бросился за лекарем. Поиски оказались безуспешными. Оспа косила жителей Оломоуца, и все лекари были заняты. Леопольду страшно было возвращаться в гостиницу. За время его отсутствия лицо у Вольфганга распухло и красные пятна осыпали все тело.
«Неужели Папа не понимает, как мне плохо», – думал Вольфганг. Он ничего не видел. Он ослеп. Никогда больше он не сможет сочинять музыку. Пропали все его надежды, тьма поглотила чудесную единственную мечту его жизни. Ночь воцарилась навеки, и во тьме ему слышались жуткие завывания. Это были гарпии – они хотели, чтобы он слышал только самые отвратительные звуки.
После Папа рассказывал, что спасла сына лишь необычайная доброта графа Подстатского, декана кафедрального собора в Оломоуце, который, не боясь заразы, пригласил к себе в дом всю семью, позвал своего лекаря и окружил их всяческой заботой. Но Вольфганг знал, спасло его не это. Когда шум в голове стал невыносимым, он заставил себя вспомнить свою самую любимую вещь – сонату для клавесина Иоганна Кристиана, – и постепенно перед обманчиво простыми звуками сонаты, этим чудом изящества и мелодичности, шум отступил и боли прекратились. Нет, не все еще потеряно, если даже во мраке он мог слышать дивные гармонии, четкие, совершенные. Нет, не все!
Леопольд и Анна Мария опасались, не ослеп ли Вольфганг навсегда, но через девять дней он вдруг стал их узнавать.
Вольфганг спросил, что это за город и как давно они здесь живут, и, услышав ответ Папы, смолк, потрясенный тем, как долго он болел.
Вольфганг не поверил, он попросил ноты той самой сонаты, которая звучала у него в ушах в тяжелые минуты болезни, и принялся рассматривать их. Да, он запомнил сонату правильно, но не в этом дело – главное, он мог читать ноты. Значит Папа но обманул его. Он действительно видит. С этой мыслью Вольфганг заснул спокойным, делительным сном.
Леопольд и Анна Мария, обрадованные, долго стояли обнявшись и молили бога об одном: пусть эта болезнь будет последней.
Прошло несколько месяцев, прежде чем они были приняты при дворе императрицы. Леопольд почувствовал прилив уверенности, когда у входа в апартаменты Марии Терезии их встретил собственной персоной новый император Иосиф II и провел внутрь.
Узнав, что Вольфганг болел, Мария Терезия выразила сочувствие и порадовалась его выздоровлению. Но когда Леопольд сказал, сколь опечалены они смертью ее дочери, лицо императрицы омрачилось и на глазах появились слезы. Оспа была настоящим бедствием. Страшная болезнь унесла троих ее детей, двух невесток и дядю. Многие приходят в панику от одного слова «оспа», заметил Леопольд, однако заметно постаревшая императрица нахмурилась и сухо сказала:
Интересно, большой ли властью располагает Иосиф, подумал Леопольд. Одно дело быть избранным королем Римской империи и стать коронованным императором Германии, но куда труднее добиться полной власти при жизни столь деспотичной матери. Леопольд слышал, что Мария Терезия все еще тяжело переживает смерть мужа, однако продолжает сама вершить всеми государственными делами. Назначая сына регентом, она сумела сохранить за собой всю полноту власти. Даже теперь, выступая проповедницей строгого аскетизма в империи, она не жалела денег на расширение и украшение Шёнбрунна. С другой стороны, Мария Терезия никогда не интересовалась оперой. Может, конечно, сын поведет себя иначе, размышлял Леопольд. Он выжидающе посмотрел на нового императора, Иосифу едва можно было дать его двадцать семь лет.
Похоже, этот самонадеянный музыкант бросает мне вызов, подумал император, почувствовав раздражение. Но лишь на мгновение, как-никак он был человеком разумным, состоял подписчиком «Литературной корреспонденции», а Гримм, отнюдь Не склонный к преувеличениям, не скупился на похвалы мальчику. К тому же забавно будет наблюдать соперничество ребенка со взрослыми. Это, пожалуй, вызовет интерес. Вся просвещенная Европа заговорит о нем, новом императоре Иосифе II.
– Ваше величество, ведь для постановки оперы здесь имеется и оперный театр.
– Тот, что я сдал внаем графу Афлиджио?
– Тот самый, ваше величество. – Всегда ему приходится всем подсказывать, вплоть до императоров. – Одно ваше слово, ваше величество, и этот импресарио тут же закажет оперу Вольфгангу Моцарту.
Иосиф посмотрел на мать, но та молчала. Афлиджио не был подчинен ему, просто он сдавал внаем графу королевский театр, потому что императрица уже угробила на него массу денег; с другой стороны, Афлиджио наверняка прислушается к его просьбе. К тому же императрице, кажется, приятна встреча с Моцартами.
– Подумайте только, ваше величество, – продолжал Леопольд, – какая будет сенсация, сегодня своей оперой дирижирует знаменитый Глюк, которому уже пятьдесят четыре, а на следующий день с ним, как равный с равным, тягается двенадцатилетний мальчик.
Но во сколько все это обойдется? Иосиф сделался вдруг осмотрительным, хотя ставить оперу пришлось бы не ему.
Роскошь квартиры импресарио на Кольмаркт вполне могла соперничать с Шёнбрунном. Леопольд сомневался в принадлежности Афлиджио к аристократам, несмотря на его титул. Слишком уж пышно он был одет – с явным расчетом поразить воображение. Но наружность Афлиджио ему понравилась: точеные черты лица, гладкая смуглая кожа и проницательные черные глаза. Разговор шел по-итальянски, и Леопольд понимал, что импресарио проверяет их знание языка.
Афлиджио нахмурился.
Было решено, что Вольфганг напишет оперу за три месяца и получит за нее сто дукатов; Афлиджио обещал поставить оперу при первой же возможности.
Папа готов на все, лишь бы получить заказ, думал Вольфганг. Сюжет «Мнимой простушки» был довольно примитивен: обыкновенная третьесортная комедия, где ловкая женщина устраивает судьбу двух робких холостяков – в том числе своего брата, – лесник их на любимых девушках. Но не успел Вольфганг высказать свое мнение, как Папа уже благодарил Афлиджио за любезность, которую тот и не думал проявлять.
Леопольд молчал. Он и сам задумывался об этом, но каждый раз решал положиться на естественный ход событий, отодвигал эту мысль на неопределенный срок. Но откуда ему знать, смыслит Вольфганг что-нибудь во всех этих любовных связях и будуарных делах или нет.
Такой ли уж я умный, думал Леопольд. Афлиджио сделался почти любезным, словно обнаружил в собеседнике ту единственную черту характера, которую уважал. Но когда они покидали графа, Леопольд крепко, до боли, сжал Вольфгангу руку.
Отрывок из романа "Возвышенное и земное" о Моцарте. Часть четвертая. Годы мужания
Requiem — траурная заупокойная месса — это последнее незавершённое произведение Вольфганга Амадея Моцарта, над которым он работал перед самой смертью — месса, исполняемая на традиционный принятый в католической службе латинский текст. По сей день ведутся споры о том, какая в точности часть принадлежит Моцарту, а какая — дописавшим после его смерти «Реквием» М.Ф. Зюсмайеру и Йозефу Айблеру. Тем не менее, «Реквием» является одним из наиболее известных произведений Моцарта и рассматривается как одно из важнейших его творений.
Кажется, что короткая жизнь гения известна нам вдоль и поперек. О ней написаны книги, поставлены пьесы и сняты фильмы. И ни об одном композиторе, наверное, не сложено столько небылиц и легенд, столько панегирических историй, где абсолютно правдивые сведения перемежаются с полуправдой, а то и с откровенным передергиванием фактов.
Оперный жанр непреодолимо влек Вольфганга, тем не менее мотет, сочиненный им для Рауццини, предназначался для исполнения в церкви, и назвал он его «Exsultate, Jubilate» («Ликуйте и радуйтесь»), что вполне отвечало его настроению.
Музыкальный альбом Луи Армстронга, в котором он исполняет песни Уильяма Кристофера Хэнди. Первоначально было 2 варианта названия: «Louis Armstrong’s finest record of the 1950s» и «Essential music for all serious jazz collections».
4 место в рейтинге лучшие альбомы мира. Highway 61 Revisited — шестой студийный альбом Боба Дилана, выпущенный в 1965 году лейблом Columbia Records. В истории рок-музыки много странного — Джон Леннон получил больше похвал, чем Пол Маккартни, Джони Митчел был разнесен прессой в пух и прах, а "Лимп Бизкит" вообще непонятно почему существует — и все эти загадочные факты, если проследить их возникновение, обязаны этому альбому.